- А с поцелуями торопиться не будем, - сказал принц, слезая со Спящей красавицы.
Часть 3. Пока ты спал…
Мы поднялись наверх, обратно в его квартиру. Он даже не закрыл дверь, оставив ее нараспашку, когда ринулся вслед за мной. Заходи, кто хочешь - бери, что хочешь. Я прошел в гостиную, где на полу все еще стоял мой недопитый бокал вина и замер, не зная, что говорить и что я хочу услышать от него в ответ. Жизнь становилась чрезвычайно сложной.
- Прости… - он подошел сзади и уткнулся носом мне в шею, обвивая руками за талию. – Я не хотел обидеть, не хотел сделать больно. Просто… это тяжело объяснить.
- А ты попробуй, - съязвил я, инстинктивно закрываясь привычной маской. Тревис вздохнул и потащил меня на диван, усаживая спиной к себе, так чтобы обнять рукой за плечи. Я не видел его лица, только слышал голос и ощущал тепло тела, когда он начал говорить.
- Ты понимаешь, я тебя когда увидел, там, в клубе, то что-то почувствовал. Как толчок в спину. Я ведь не девушек снимать туда хожу, и уж тем более не парней. Просто чуть расслабиться, когда совсем плохо. Обычно один. С девушками вообще сложно, чаще им нужен не я, а деньги моего отца, и это так видно, что становится противно. Посмотри на меня: слишком неуклюжий, не очень умный, не изящный, не утонченный – кому я могу быть интересен сам по себе? Даже отец и сестра считают меня бездарностью. Не перебивай, дай сказать. То, что ты сделал для меня сегодня – это бесценно. Я что-то смог, у меня получилось, я не подвел отца. И это твоя заслуга. Ты заставил меня почувствовать себя особенным, я подумал, что не так уж и плох, что могу кому-то нравиться. И мысль о том, что в тот вечер ты выбрал меня просто случайно…
- Не случайно, - я откинулся назад, стараясь не потерять ни одну частичку его тепла. – Ты танцевал, помнишь? И в этом было что-то, мимо чего я не смог пройти. Да и вообще, такие встречи не бывают случайны. И ты извини, но твои родные – слепцы. Я еще ни разу не встречал настолько особенного человека. И не хмыкай, нечего. Слушай, что говорят старшие.
Он рассмеялся и, обхватив меня руками, затащил к себе на колени. Особенный. Я понимал его, как никто другой. Тревис не хотел обидеть меня, ему просто было больно. Чудовище. От слова «чудо».
- А ты ведь кое-что мне обещал, - произнес он с каким-то лукавым блеском в глазах. Я непонимающе вскинул голову, выныривая из своих мыслей и пытаясь понять, о чем идет речь. – Там, на улице у ресторана. Ты сказал, что надо подождать до дома. Ты мне позволишь?
- А мое прошлое? Что это для тебя значит?
- А для тебя? Мне кажется, ты придаешь ему гораздо больше значения, чем я. Меня сильнее волнует настоящее.
-Когда это ты успел стать таким умным, чудище? – изумился я. – Штудировал книги по психологии?
- Ага. Называется «Содержание и разведение вампиров в домашних условиях», - с трудом удерживая серьезное выражение лица, произнес этот новоявленный юморист. Загрызу. Реализуя свою навязчивую идею, я приподнялся и легонько куснул его за плечо, и через мгновение уже лежал на полу, а он нависал надо мной. Синие глаза подернулись поволокой, и я потянулся к нему всем телом, желая урвать поцелуй, но меня очень мягко остановили, откидывая обратно на пол.
- Позволь мне, - ответил он на мой недоумевающий взгляд. – Просто расслабься, ладно?
Я расслабился. Ненадолго. А потом вообще потерял себя в водовороте испытываемых ощущений. Он творил что-то невообразимое, прикасаясь ко мне бережно и дразняще, лаская как величайшее сокровище и драгоценность. Шептал мое имя вперемешку с ругательствами и проклятиями, покрывал поцелуями лицо и шею, зарывался пальцами в распущенные волосы. Опережал мое собственное тело, угадывая желания за секунду до того, как я сам осознавал их. Он брал меня, отдавая при этом всего себя без остатка, до конца. И если бы я не разучился это делать много лет назад – я бы наверное плакал сейчас от невыразимого блаженства, впервые не чувствуя себя грязным. Не игрушкой, не красивой и податливой куклой. Особенным. Может, даже любимым, но уже точно не безразличным и не чужим. Это было больше, чем прекрасно. И я поверил.
читать дальше- Зачем тебя ищут?
Мы так и не поднялись с пола, стянув с дивана покрывало и закутавшись в него. Я все-таки допил свое вино и теперь чувствовал приятную расслабленность в изнеженном ласками теле. Вопрос вернул меня к суровой реальности.
- Ты точно хочешь это знать? – я испытующе заглянул в синие глаза, и он решительно кивнул головой. – Я – подарок.
Он непонимающе воззрился на меня, и я пояснил:
- Не так давно, наконец, закончилось противостояние семьи Матиасов, к которой имею несчастье принадлежать я, и семьи Ла Круа. Причем не в нашу пользу. Согласно традиции, Франсис Ла Круа потребовал от проигравшей стороны компенсации. Часть территорий и… меня.
- Как это… тебя? Ты что, вещь, что ли?
- Именно что вещь. Красивая, достаточно ценная. Ты забываешь, кто я. Всего лишь доступное для всех тело…
- Заткнись, - его губы побелели от ярости. На секунду мне стало страшно, а потом я понял, что этот гнев направлен не на меня. – Я вообще не желаю слушать ничего в таком духе. Если бы это было так, ты бы не скрывался сейчас от семьи, а покорно принял свою участь. Кстати, а почему твои собратья так настроены против тебя? Или мне показалось?
- Не показалось, - криво усмехнулся я, вспоминая «нежные» отношения с родственниками. – Не поверишь, но я могу быть редкой сволочью. Кончай ржать. Да не трясись ты! Вот, ну и, кроме того, я долгое время пользовался особым расположением главы клана, чем заслужил неудовольствие Анны, бывшей фаворитки, а уж она постаралась отравить мне жизнь по полной программе. Ведьма, это ведь ее заклятие держит меня.
Я не очень сильный вампир. Хотя лет мне не намного меньше, чем тому же Диего, он легко скрутит меня в бараний рог. Для того чтобы стать сильнее – нужно убивать. Кровь позволяет нам существовать, а чужие жизни – наращивать могущество, пользоваться магией. Я не люблю смерть, слишком хорошо запомнив собственную. И нашел свой способ. Тех крох энергии, частиц чужих душ, что я получаю от своих любовников, хватает мне на простые вещи вроде подавления воли, ускорения, увеличения силы. Я могу сделать свое тело теплым, ненадолго, а вот в скорости со мной не может сравниться ни один из братьев. Именно поэтому мне и удалось скрыться, использовав последний отчаянный всплеск магии. Те, кто сильнее, даже могут находиться на солнце, короткое время, но могут. Могут заставить биться свое сердце, или остановить чужое. Я слабее, но мне не нужна сила, добытая такой ценой.
А я постепенно восстанавливаюсь. Заклинание отступает, возвращая мне мои способности, и я уже легко могу справиться с Тревисом, реши мы устроить потасовку. Но не хочу, мне нравится быть слабее его, нравится его молчаливая защита. Это эгоистично, но мне все равно. Я так устал быть один, мне так надоело защищаться от мира, что хоть на мгновение хочется узнать, что это такое – чужая, не пугающая, а дарящая покой, сила.
- Ты голоден? – он спросил это так обыденно, что я чуть не расхохотался.
- Да. А ты хочешь поджарить мне яичницу? – и почему я никогда не могу удержаться от сарказма? Он только хмыкнул и покачал головой.
- В холодильнике есть оставшиеся донорские пакеты. Тебе подогреть?
- Да, и посолить. Стой, Тревис, это шутка! Не надо греть, это и так на вкус редкая гадость, а уж теплая… Просто дай мне пакет, а лучше два… и отвернись.
Конечно, он не отвернулся, и я был вынужден глотать эту тошнотворную консервированную дрянь у него на глазах. Проклятье Каина, я не протяну на такой диете долго. Но об этом я поразмыслить уже не успел. Послышался грохот, а затем в комнату вошли несколько до боли знакомых мне субъектов.
- Здравствуй, Анна, - я отвесил поклон высокой темноволосой женщине, одетой в длинную кожаную юбку и черную атласную блузку, и улыбнулся самой наглой и пошлой из своих улыбок. Ее передернуло от отвращения, и красивое породистое лицо исказилось в брезгливой гримасе. Что ж, взаимно. Я искренне порадовался, что мы были уже одеты, и переместился к Тревису одним едва уловимым движением, закрывая его собой и демонстрируя, что заклинание больше не сковывает меня. Королева подняла бровь и усмехнулась.
- Я думала, моя магия продержится дольше. Но и оставшихся следов хватило, чтобы найти тебя, стоило лишь подойти поближе. Попытаешься скрыться опять?
- Нет, если вы не тронете его, - я взглянул ей в глаза, читая в них удивление. – Вам нужен я, правда? Оставьте его в покое, и я пойду с вами. Учти, он связан со мной, так что если после моего ухода кто-то попробует причинить ему вред – удеру и поминай, как звали. Дважды твое заклинание на мне не сработает, ведьма. Теперь либо я иду с вами сам, по доброй воле, либо завтра Алонсо будет объяснять Ла Круа, где его игрушка.
- Он знает, кто мы, - зеленые глаза Анны сузились. Я пожал плечами.
- Ему никто не поверит. Кроме того, я могу стереть ему память об этих днях. Заткнись, Тревис, - я ткнул его в бок, и он подавился своей протестующей фразой. – Так будет лучше, пойми.
Я заглянул ему в глаза, подавляя сопротивление. Прости, малыш, я сильнее. Его взгляд рассредоточился, теряя осмысленность, и я подхватил на руки обмякшее тело. Обычно в сказках засыпает красавица, а я усыпил чудовище. Потом уложил его на диван и обернулся, готовый идти. Наверное, мне померещилось, но буквально на секунду я увидел, как во взгляде Анны мелькнуло уважение. Мы молча покинули гостиную.
Меня разодели в пух и прах, стараясь придать товарный вид. Клан сильно ослабел во время этой войны, поэтому Алонсо старался изо всех сил, чтобы сохранить мир с более сильным противником. Я понимал его, но от этого не становилось легче. И уж точно не испытал радости, когда он явился в комнату, в которой меня заперли.
- Ты поступил неразумно, Тори, - Сир покачал головой, показывая как он расстроен моей выходкой, а меня передернуло от звучания имени, которым пользовался только он. А когда-то ведь нравилось. – Ты не подумал о семье, о собратьях, о том, какие беды их настигнут из-за тебя.
- Это ты не подумал о семье, когда решил урвать у Ла Круа их территории. Ты думал, что это будет легко, и развязал войну, стоившую многим жизни. А платить по твоим счетам придется другим, - отрезал я, чувствуя, как внутри снова закипает злость. Сир нахмурился.
- Ты дерзишь. Пожалуй, во избежание проблем, стоит лишить тебя возможности сбежать или оскорбить наших гостей. Франсис весьма обидчив.
Я почувствовал, как меня затягивает его воля. Нет! Но сопротивляться Сиру почти невозможно, да и без этого Алонсо несоизмеримо сильнее меня.
- Спи, - произнес он, и мир померк.
Чем старше становятся вампиры, тем больше они держатся за традиции, обряды и прочую никому не нужную шелуху. Вся церемония была лишь формальностью, насквозь пропитанной пафосом и помпезностью, но оба лидера кланов относились к ней с максимальной серьезностью. Посередине огромной пустой залы стоял стол, на котором под плотным покрывалом угадывались очертания лежащего тела. На соседнем столе был приготовлен договор, удостоверяющий мир между некогда враждовавшими семьями, который требовалось скрепить древними родовыми печатями.
Часы пробили полночь, двери распахнулись, и зала быстро наполнилась голосами и шумом. Первыми вошли Алонсо Матиас и Франсис Ла Круа, и встали напротив друг друга, так чтобы их разделял стол. Остальные расположились за спинами своих лидеров и замерли в ожидании. Алонсо медленно приблизился к столу, на котором лежал живой – немертвый – подарок, и откинул покрывало, готовясь приказать испанцу проснуться.
- Это что? – ледяным тоном осведомился Франсис, указывая длинным и тонким пальцем на надувную куклу из магазина секс - игрушек, лежащую на столе. На ее обнаженном теле черным маркером было выведено замысловатое ругательство, которое, по большому счету, вполне могло сойти за инструкцию по применению. Однако юмора ситуации никто не оценил. Алонсо с ужасом заглянул в бесстрастные серые глаза стоящего напротив вампира и прочел там приговор себе и своему клану. «Будь ты проклят, мальчишка!» - пронеслась в его голове мысль, а затем началась бойня.
Я очнулся от странного ощущения, приятного и расслабляющего, чувствуя влажность и тепло на губах. Ну, надо же, меня будят поцелуем, как принцессу. Э, какого черта?! Я в ужасе распахнул глаза, вспомнив, при каких обстоятельствах засыпал.
- Ай! Клыки-то зачем выпускать было? – Тревис вытирал кровь с прокушенной губы, укоризненно качая головой. Я смотрел на него в полном недоумении, не веря своим глазам. Как?
- Очень просто, - улыбнулся он в ответ на мой не высказанный, но легко угадываемый вопрос. – Ты же отрубил меня ненадолго, помнишь? Кстати, почему? И память не стер, как обещал.
- Я хотел, чтобы ты меня помнил. Таким, каким я был с тобой. Вряд ли бы мне удалось прожить у Ла Круа долго, а так остался бы хоть один человек, знавший меня настоящим. Я поступил жестоко, прости.
- А почему усыпил так ненадолго?
- Боялся, что они вернутся за тобой, и не хотел оставлять легкую добычу. Кстати, где мы? – я приподнялся на локтях и огляделся. Комната была небольшой и очень уютной, плотные шторы закрывали окно, а у противоположной стены весело потрескивали дрова в камине.
- Это охотничий домик отца, тут тихо и спокойно. Я подумал, что это идеальное место, куда можно тебя отвезти.
- Отвезти меня? – голова шла кругом, - Тревис, а как ты вообще смог меня куда-то везти? Последнее, что я помню - как Алонсо выключил меня, и это было в его доме, полном кровососов всех мастей. Откуда ты вообще взялся?
- Ты, видимо, не рассчитал силы, я очнулся почти мгновенно, как вы вышли, и проследил, куда тебя отвезли. Ваши были так заняты своими делами, что мне удалось проникнуть внутрь и подслушать, как будет проводиться все это действие. Ваша зеленоглазая фурия инструкции остальным давала. Ну и пришла мне в голову одна идея. Я смотался, купил надувную куклу, и подложил на стол вместо тебя. Эти придурки совсем расслабились, комнату никто не охранял, я тебя в окно выкинул и сам выбрался следом, да и двинулся сюда. А уж как там дальше было – не знаю.
По мере того, как он говорил, мои глаза становились все больше, а челюсть стремительно приближалась к полу. Кукла?! Гордому Франсису, да еще и на глазах двух кланов?!
- Тревис… скажи, пожалуйста, ты точно человек, а? – я закусил губу, стараясь не сорваться в истерический припадок. – Таких же просто не бывает, ты уникум. И прекрати так счастливо улыбаться, укушу! Ты меня, между прочим, похоже, без семьи оставил, неси теперь ответственность!
- Хочешь сказать, что теперь твоя семья это я? – он склонил голову на бок, лукаво щуря синие глаза. Мое веселье тут же померкло.
- Это невозможно. Тревис, я вампир, мне нужна кровь, я могу выходить из дома только по ночам. Ты не сможешь держать меня на донорском пайке, я просто загнусь. Нужна живая кровь, хоть немного, но нужна. Ты что, позволишь мне охотиться на людей? – я вздохнул, прочитав ответ на его лице. – Вот и я об этом. Мне лучше уйти. Да и жить у тебя нахлебником или домашним любимцем тоже не хочется.
- Во-первых, не нахлебником. Отец не шутил, предлагая тебе работу. Ты можешь делать переводы электронных писем и документом, или работать переводчиком для меня ночами. А по поводу крови… у меня тут есть с собой литров пять. Тебе хватит?
Я недоуменно посмотрел на него, и он ткнул пальцем себе в грудь. Что?
- Ты это себя мне предлагаешь? Охренел, придурок? Жить надоело?
- Напротив, говорят, регулярная небольшая кровопотеря полезна для здоровья, омолаживает организм, обновляет клетки…
- Заткнись…
- … способствует работе печени…
- Заткнись.
- … снижает давление, уменьшает нагрузку на сердце…
- Заткнись, заткнись, заткнись!
- … и позволит мне не отпускать тебя.
Я взглянул на него из-под ресниц, пытаясь понять, где кончается шутка и начинается правда. Так не бывает, мечты не сбываются, сказки не становятся былью, уж я-то знаю об этом. Судя по всему, он тоже это знает, но почему-то смотрит на меня, улыбаясь, и в его глазах я вижу не веру – уверенность. И что-то еще, чему я не хочу давать никаких названий.
- У меня два условия, - нарочито сурово произнес я, и он кивнул с таким же неискренним послушанием во взгляде. – Во-первых, ты бросаешь курить. Ты хоть знаешь, как это портит вкус всех жидкостей в организме? Во-вторых, ты немедленно рассказываешь мне, что это там такое нужно переводить с испанского по ночам. Это та испанка, что похожа на меня, да? Я ее загрызу! Отныне, для тебя не существует никого кроме меня, понял, чудовище?
- Вик?
- М-м-м… что?
- Клыки убери, целоваться неудобно.
- А мы не ищем легких путей.
Страсть играет на кончиках пальцев, переливается поцелуями на губах, горячая, стремительная, заводящая, как ритмы музыки, звучащей в наших сердцах. Танцуй, пока можешь; дыши, пока хватает воздуха; живи, пока не умрешь. Люби - всегда.